Почему среди казахстанцев распространяется синофобия и на чём основан этот страх?
Определяем болевые точки антикитайских настроений
В стране продолжается обсуждение проекта казахстанско-китайского соглашения о безвизовом режиме для граждан обеих стран. Этот документ стал толчком для новой волны антикитайских настроений, которые давно существуют в казахстанском обществе, несмотря на законодательные барьеры для китайских граждан и бизнеса в Казахстане.
Редакция Energyprom.kz проанализировала структуру казахстанской синофобии (то есть неприязни к Китаю, гражданам КНР и в принципе всему, что связано с этим государством) и выделила наиболее часто встречающиеся предубеждения. Тезисы основаны на комментариях казахстанцев к проекту соглашения на портале «Открытые НПА» и в непубличных группах в социальных сетях и мессенджерах. В правой графе предлагаются выдержки из действующих законов или аналитические выводы из данных официальных государственных баз.
Наиболее глубокий и эмоциональный страх — потерять свой этнос при переселении китайцев в Казахстан — больше относится даже не конкретно к синофобии, а в общем к ксенофобии (негативному настрою к чужим). Впрочем, этот страх родился не вчера, об этом СМИ писали и десятилетия назад. Но если отбросить эмоции, что мы видим объективно? Китай был в числе стран, которые признали независимость Казахстана, и 30 лет поддерживал с РК дипломатические отношения. За три десятилетия не было фактов или попыток массового переселения китайцев на территорию РК.
Чтобы переехать из Китая и получить казахстанское гражданство, гражданину КНР нужны серьёзные основания. Закон «О гражданстве РК» для иностранцев в этом плане довольно строг. Нужно прожить в Казахстане в легальном статусе минимум пять лет или заключить брак с гражданином (гражданкой) РК и получить заветный голубой паспорт через три года.
Безусловно, иммиграция из Китая в РК существует. Но, судя по данным Бюро национальной статистики АСПиР РК, из КНР переезжают в основном этнические казахи, которых Казахстан сам активно призывает возвращаться на родину. Для этого разработаны специальные госпрограммы по поддержке кандасов. К слову, численность переезжающих из КНР в РК на постоянное место жительства за последние пять лет сократилась в 7 раз. Если в 2017 году в страну прибыли 3 тыс. граждан Поднебесной, то по итогам прошлого года — всего 416 человек. Из них 398 человек — казахи, 4 человека — китайцы.
Важно отметить, что Китай — далеко не единственная страна, из которой в Казахстан переезжают соотечественники. Так, по данным за январь–ноябрь 2022 года, в города и сёла РК переселились 17,9 тыс. кандасов. Основная масса этнических казахов (63,5%) прибыла из Узбекистана, а доля граждан Китая составила всего 8,6%.
Во время антикитайских митингов, проводимых в Казахстане в разные годы, звучали лозунги о запрете продажи китайцам земель. Тот же посыл попытались преподнести участники несанкционированного митинга в Алматы 1 мая текущего года. Хотя никаких объективных предпосылок, которые могли бы объяснить слухи о передаче гражданам Китая земель, нет. Более того: в Казахстане давно принят закон, который запрещает иностранцам иметь в частной собственности земельные участки, даже если они получены по наследству.
Другое расхожее предубеждение основано на страхе казахстанцев потерять рабочие места, если в страну начнут переезжать граждане КНР. Это предвзятое мнение беспочвенно, а сама возможность давным-давно закрыта на законодательном уровне. Именно для того, чтобы защитить внутренний рынок труда, был введён запрет на работу иностранцев в РК.
Есть исключения. Министерство труда и соцзащиты населения РК (МТСЗН) каждый год выдаёт желающим компаниям квоты на трудоустройство иностранцев. Общее количество квот на год — 22,3 тыс., это всего 0,24% от общего рынка труда Казахстана. Стоит отметить, что эти квоты частные предприятия регулярно не исчерпывают. Например, по данным на март 2023 года в стране трудились всего 14,4 тыс. иностранцев. Из них граждан КНР насчитывалось 3,5 тыс. человек — около четверти. То есть остался квотированный резерв (7,8 тыс. мест) на рабочих-иностранцев, но очереди желающих не наблюдается.
Из комментариев казахстанцев под проектом соглашения можно понять: многие проголосовавшие не знали, что обсуждаемое введение взаимного безвизового режима, по сути, нужно только казахстанцам, чтобы мы могли без лишних трат и сборов документов ездить в КНР. Ведь отмена виз для граждан КНР, против которой выступали комментаторы, произошла ещё в июле прошлого года.
Истоки этого несоответствия нужно искать в соцсетях, ведь сразу после публикации проекта соглашения в закрытых группах мессенджера WhatsApp разные люди начали распространять сообщения с призывами голосовать против введения «безвиза для китайцев». В редакции Energyprom.kz имеются скриншоты этих сообщений. Инициаторы волны негодования не объясняли, что безвизовый режим для китайцев работает уже почти год и никакого наплыва китайских граждан любой национальности за это время у нас не наблюдается.
Вот что говорит по этому поводу статистика. За 2022 год численность посетителей из Китая, которые останавливались в гостиницах и отелях РК, составила 45,2 тыс. человек, против 17,7 тыс. в 2021-м. Да, число приезжавших из КНР выросло в 2,5 раза. Но это связано с общим ростом числа гостивших в Казахстане нерезидентов. На китайских туристов в общей численности посетителей РК в прошлом году пришлось всего 4,9%, в 2021-м же их доля составляла 5,4%.
Отдельно отметим: рост числа туристов из Китая — тенденция, к которой стремятся все страны. Причина проста: китайских туристов очень много, они любят путешествовать и тратят в турах немалые средства. По оценкам Всемирной туристской организации при ООН (ВТО), до пандемии, в 2018 году, разные страны посетили 148 млн граждан КНР, потратив при этом 130 млрд долл. США. Для Казахстана доступ к такой огромной клиентской базе — возможность значительно поднять уровень турбизнеса, ведь наша страна имеет огромный туристический потенциал. А жители Поднебесной, судя по оценкам ВТО, любят не столько пляжный, сколько культурно-познавательный туризм, что особенно актуально для РК. Подробнее о трендах китайского туризма мы уже писали.
За две недели обсуждения под проектом соглашения было опубликовано 756 страниц комментариев, большинство из которых — негативные. Причём несколько сотен таких оценок состоят только из одного слова — «Қарсымын» (в переводе с казахского — «Я против»).
Намеренное накручивание антикитайских настроений в РК заметили и казахстанские китаеведы, и «международники» КНР. Например, доцент Школы политики и международных отношений при Педагогическом университете Центрального Китая КНР Фэй Чен пишет, что за подобными диверсиями (антикитайскими митингами в РК) могут стоять скрытые силы других стран, которые играют на страхах казахстанцев, чтобы спровоцировать противостояние.